Ehud Barak: После войны в Газе должно быть создано Палестинское государство
В условиях полномасштабной войны между Израилем и Хамасом трудно представить новый рассвет мира. Число жертв в секторе Газа растет с каждым днем, спустя месяц после того, как Хамас штурмовал южный Израиль, убив 1400 человек и взяв в заложники еще сотни. Это цикл насилия, который угрожает парализовать моральное и политическое воображение как израильтян, так и палестинцев, усиливая впечатление, что компромисс навсегда останется недосягаемым.
Но если послушать одного из старейших государственных деятелей Израиля, то сейчас именно тот момент, чтобы возродить цель возобновления мирного процесса.
«Я думаю, что в Израиле необходимо, даже в самых тяжелых и трудных условиях, никогда не терять из виду цель», — заявил TIME бывший премьер-министр Израиля Эхуд Барак. «Правильный путь — это рассмотреть решение о создании двух государств не из-за справедливости по отношению к палестинцам, которая не является главным приоритетом для меня, а потому, что у нас есть убедительная необходимость отделиться от палестинцев, чтобы защитить нашу собственную безопасность, нашу собственное будущее, наша собственная идентичность».
Иными словами: поскольку Израиль приступает к войне, которая, как многие подозревают, станет его самой продолжительной и разрушительной войной, ему следует готовиться к болезненным уступкам, как только она закончится. В противном случае, предупреждает Барак, Израиль потеряет легитимность в глазах международного сообщества. Ему не удастся загнать в угол арабские страны, которые могли бы помочь в восстановлении Газы. И ее по-прежнему будет преследовать экзистенциальный кризис, который угрожает характеру нации как еврейской демократии.
Для Барака, который был премьер-министром с 1999 по 2001 год и министром обороны с 2007 по 2013 год, это личное. За 75-летнюю историю Израиля ни один израильский лидер не приблизился к заключению мирного соглашения с палестинцами. В ходе серии переговоров в 2000 году при посредничестве президента Билла Клинтона Барак сделал первое в истории Израиля предложение о создании палестинского государства. Предложение охватывало примерно 97 процентов территории Западного берега; всю Газу, где у Израиля все еще были поселенцы; и столица в Восточном Иерусалиме. «Это было историческое событие», — написал Клинтон в своих мемуарах. «Мяч был на стороне Арафата».
К сожалению, мяч там и остался. Палестинский лидер Ясир Арафат отверг это предложение и спровоцировал стратегическую атаку террористов-смертников на Израиль, которая стала известна как Вторая Интифада. В результате четырех с половиной лет испытаний палестинские партизаны убили более 1000 израильтян, израильские вооруженные силы убили более 3000 палестинцев в ответных ударах, а также нанесли психическую рану, которая опустошила израильское мирное движение.
Но теперь, перед лицом еще одного сейсмического конфликта, самый титулованный солдат Израиля говорит, что страна не может вернуться к статус-кво реальности с одним государством. Полноценное объединение двух государств – единственный путь из пропасти. В обширном интервью, проведенном через Zoom из дома Барака в Тель-Авиве, мы также обсудили возможный финал для Газы после войны, политическое будущее премьер-министра Биньямина Нетаньяху и то, как резня 7 октября изменила психику израильтян.
Нижеследующее было отредактировано и сокращено для ясности.
Какова была ваша первая реакция, когда вы узнали о нападении?
Сразу стало ясно, что это самый серьезный удар, который мы пережили со времени создания Государства Израиль. Израиль был создан для того, чтобы создать одно место на земле, где евреи смогут жить и спать в своей тишине. Младенцы горели, вскрывали живот беременной женщины, расстреливали родителей на глазах у маленьких детей. Это картина, которую мы никогда не видели.
Для моего поколения определяющим жизненным опытом стала война 1973 года. Мне ясно, что для людей примерно того же возраста, что и я в 1973 году, и даже моложе, это будет формирующий опыт их жизни. Это определит, что они думают об Израиле и сионистском проекте.
Как вы думаете, почему Хамас сделал это именно сейчас?
Они могли бы сделать это месяц назад или два месяца спустя. Вероятно, это связано с их намерением заблокировать трехстороннюю сделку с США, Саудовской Аравией и Израилем. Нетаньяху поставил перед собой задачу показать, что это соглашение может стать окончательным доказательством его тезиса о том, что Израиль может достичь мира с такой ведущей арабской страной, как Саудовская Аравия, не решая палестинский вопрос.
Почему Израиль оказался настолько неподготовлен?
Это был крупный провал нашей разведки. Наша разведка должна была дать нам стратегическое раннее предупреждение. Скажем, несколько месяцев назад, потому что ХАМАС готовил ее больше года, и тактическое раннее предупреждение должно было быть сделано за 12 часов до нападения. Мы не можем сейчас это прояснить полностью. Это выяснится только тогда, когда будет проведено полное расследование. Но я уверен, что это провал. Провал на всех уровнях.
Какую ответственность несет Нетаньяху?
Когда люди указывают на Нетаньяху, они не думают о том, что разведка не предупредила нас. Это провал интеллекта. Никто не говорил, что Нетаньяху должен был знать важные подробности, если об этом не было сообщено.
Есть еще два источника. В течение пяти лет он придерживался политики, согласно которой ХАМАС был активен, а Палестинская автономия – обузой. Нетаньяху обычно говорил, что любой, кто против решения проблемы двух государств, должен поддержать его отношение к Хамасу, которое, по сути, заключалось в том, чтобы позволить им быть живыми и здоровыми. По сути, он поддержал их, разрешив катарцам направить в сектор Газа около 1,5 миллиарда долларов в течение пяти лет; около половины из них было использовано ХАМАСом для наращивания своего военного потенциала. Именно этот элемент беспокоит израильский народ. Все помнят, что он укреплял ХАМАС и пытался подавить Палестинскую автономию.
В чем причина этого? Если у вас есть видение единого государства, и ваша главная политическая цель состоит в том, чтобы заблокировать любое потенциальное решение, основанное на двух государствах, то поддержание ХАМАС живым и эффективным послужит вам. Если американцы или европейцы подойдут к вам и спросят: «Какого черта вы не ведете переговоры с палестинцами?» Вы всегда можете им сказать: как мы можем с ними договариваться? Абу Мазен [прозвище, президента Палестинской автономии Махмуда Аббаса] не контролирует половину своего народа в секторе Газа. И никто не готов вести переговоры с ХАМАСом в секторе Газа, потому что это террористическая организация. Таким образом, эта ситуация послужила Нетаньяху, его видению, его долгосрочной стратегии.
Израиль сталкивается с серьезным международным осуждением в связи с растущим числом жертв среди гражданского населения в секторе Газа. Конечно, известно, что ХАМАС размещает свою обширную сеть туннелей и военных объектов в густонаселенных городских кварталах, что очень усложняет задачу. Но сможет ли Израиль провести эту военную операцию, не вызвав стольких жертв среди гражданского населения?
Мы не можем и не будем претендовать на то, что сможем сделать это без какого-либо сопутствующего ущерба и гибели мирных жителей. Мы готовы приложить все возможные усилия, чтобы свести это к минимуму. Предупреждаем заранее. Мы используем все, начиная от радио и брошюр. Мы даже на короткое время взяли под свой контроль телевизионную сеть сектора Газа, чтобы транслировать им нпшу информацию.
Мы хотим, чтобы около 1,1 миллиона человек покинули север сектора Газа. Около 800 000 уже переехали. ХАМАС угрожает им и говорит гражданским лицам оставаться и даже концентрироваться в определенных местах, где, как они знают, мы знаем, что у них есть командные пункты или другие объекты или инфраструктура. Это трагедия, но мы не можем оставить ХАМАС безнаказанным, потому что они используют свою принудительную власть над гражданами.
Каков, по вашему мнению, политический итог этой войны?
Это невозможно предсказать. Эту операцию необходимо выполнить с четырьмя различными ограничениями. Номер один – это проблема заложников. Это очень деликатная проблема. Другое ограничение заключается в том, что вместе с Хезболлой оно распространится на север. Вероятно, на Западном Берегу существуют дремлющие ячейки Хамаса и других террористических организаций, возможно, даже шиитское ополчение, поддерживаемое Ираном, дислоцированное в западном Ираке или в Сирии за Голанскими высотами. Это очень серьезное ограничение. Мы не заинтересованы в открытии второго фронта, но это может быть вне нашего контроля.
Третье ограничение – международное право. Мы привержены международному праву. Но мы знаем по опыту, что, несмотря на почти всеобщую поддержку, которой мы пользуемся сейчас, она очень быстро ослабнет. Есть многочисленные жертвы среди мирного населения в секторе Газа. Я верю, что американцы будут стоять с нами дольше, но не бесконечно. Мы также должны это учитывать. Последний вопрос: кому мы передаем эстафету? Мы не намерены оставаться там ближайшие 20 лет, и нелегко найти того, кому это передать.
Это большой вопрос: что будет дальше? Некоторые израильские и американские официальные лица выдвинули идею создания международных миротворческих сил под руководством арабов для управления сектором Газа до тех пор, пока Палестинская администрация не сможет вернуть себе контроль. Как вы думаете, это возможно?
Пятнадцать лет назад я был министром обороны во время одного из таких столкновений с Хамасом, которые обычно заканчивались соглашением, достигнутым при посредничестве египтян, которое обеспечивало спокойствие на два года. Даже тогда возник вопрос: почему бы не полностью разгромить ХАМАС?
Поэтому я подошел к [бывшему президенту Египта Хосни] Мубараку и спросил его: «В следующий раз, когда мы столкнемся с ХАМАС, мы сможем полностью разгромить их, если у нас будет кто-то, кому мы сможем передать контроль над сектором Газа». Мое предложение заключалось в том, что после следующего раунда вы потребуете, чтобы мы вышли без каких-либо условий. Мы будем настаивать на разгроме ХАМАС, а затем, как только завершим миссию, примерно через два месяца выведем войска при одном условии: кто-то ответственный заберет его у нас. Затем вы, при поддержке резолюции Совета Безопасности ООН, сможете возглавить многонациональные арабские силы, состоящие из египтян, иорданцев, марокканцев и т. д., для управления сектором в течение ограниченного периода от трех до шести месяцев. После чего вы постепенно передадите его Палестинской автономии, первоначальному международно признанному владельцу этого места. Он сказал мне: «О, нет, нет, Барак, ты завоевал Газу в 67-м. Теперь это твое. Я никогда больше не вернусь в Газу».
Тогда я подумал, а почему бы мне не подойти к Абу Мазену? По сути, он сказал: «Барак, я не могу себе позволить вернуться к власти в секторе Газа, сидя на израильских штыках». Мне не понравился этот ответ. Но я мог понять насущную логику, стоящую за этим.
Как вы думаете, какова степень участия Ирана в нападении?
Похоже, они являются источником вдохновения, источником определенной финансовой поддержки, определенной подготовки, какого-то оборудования и приспособлений, какого-то подручного оружия или средств для этой военной операции. Я не верю, что ХАМАС действительно просил разрешения у Ирана. На самом деле, я думаю, они подозревают, что иранская система более глубоко пронизана как американской разведкой, так и израильской разведкой, и, сообщив иранцам о конкретной операции, они могут потерять неожиданность, которую они так успешно пытались создать и провести против Израиля.
Сможет ли Нетаньяху пережить это?
Он потерял доверие народа. В нормальных странах он бы сразу подал в отставку по собственному желанию. Но нет ничего беспрецедентного в том, что когда правительство в Израиле отказывается уйти в отставку, общественность навязывает ему это.
В 1973 году Голда Меир была отстранена под давлением общественности. В 1982 году Менахем Бегин, заключивший мир с Египтом, начал войну в Ливане и менее чем через год заявил, что не может больше удерживать свое правительство. Каждую ночь возле его резиденции проходили демонстрации с указанием количества похороненных солдат. Его выгнали из правительства. То же самое произошло с Эхудом Ольмертом.
Нетаньяху очень хорошо понимает историю. Он знает, что никто не выживает в большой войне, особенно в такой, которая началась с огромного разгрома, который, по мнению большей части израильской общественности, подпадает под его ответственность.
Но он только что сформировал кабинет единства военного времени. Означает ли это, что у него есть время до окончания войны?
Опросы показывают, что 80% общественности, включая большинство его собственных избирателей, считают, что премьер-министр несет главную ответственность за все происходящее. Около 70% населения говорят, что он должен уйти в отставку. Половина из них считает, что он должен уйти в отставку немедленно, половина считает, что он должен уйти в отставку только после войны.
Но помните: в Израиле, когда вы говорите о войне, люди думают о краткосрочной перспективе. Шестидневная война длилась меньше недели. Война 1973 года длилась две с половиной недели. Вторая ливанская война длилась 34 дня. Самый продолжительный конфликт с ХАМАСом пять лет назад длился 52 дня. Люди говорят: «Хорошо, давайте закусим губы и дадим им два или три месяца». Но когда становится яснее, что это может занять много месяцев или несколько лет (это невозможно предсказать точно), это меняет все уравнение.
Таким образом, ключом для Нетаньяху может быть длительная война, потому что израильское общество не захочет дестабилизировать правительство, пока военные действия продолжаются?
Я надеюсь, что это просто подсознательно, потому что думать, что это будет сделано сознательно, было бы совершенно неприемлемо. Я стараюсь не верить этому. Я думаю, что ему придется уйти задолго до того, как закончится эта война, но это дело общественности.
Вы были одним из самых ярых сторонников решения проблемы создания двух государств в вашей стране. Как вы думаете, можно ли возродить два государства как цель после этой бойни?
Я думаю, что в самых тяжелых и трудных условиях Израилю необходимо никогда не терять из виду цель. Правильный путь – это рассмотреть решение о создании двух государств не из-за справедливости по отношению к палестинцам, которая не является главным приоритетом в моих приоритетах, а потому, что у нас есть настоятельная необходимость отделиться от палестинцев, чтобы защитить нашу собственную безопасность, нашу собственную будущее, наша собственная идентичность.
Если на всей территории между Средиземноморьем и рекой Иордан будет господствовать только одно политическое образование, оно неизбежно станет либо нееврейским, либо недемократическим. Если этот блок миллионов палестинцев сможет голосовать, Израиль в одночасье станет двунациональным государством, а в течение короткого времени, исторически говоря, двунациональным государством с мусульманским большинством. Это не мечта сионистов. Если они не могут голосовать постоянно, это не демократия. Но нынешнее правительство, и, вероятно, немного больше, чем большинство израильского народа, верят в решение с одним государством, что я считаю очень плохим решением.
Как убедить правую коалицию и израильскую общественность, которая уже много лет движется вправо и которая только что была травмирована и, вероятно, ожесточилась к 7 октября?
Когда мы обсуждаем с египтянами, иорданцами или эмиратцами будущую возможность, о которой я упоминал, о том, что многонациональные арабские силы займут место Хамаса, вы не сможете завершить обсуждение с ними, если не дадите им заверения и убежденность в том, что вашим видением является решение проблемы создания двух государств, а не полная аннексия Западного Берега. Из-за своих собственных улиц они не могут позволить себе это поддерживать. Во-первых, мы должны сосредоточиться на войне. Даже после войны это займет время. Но видение и готовность действовать в соответствии с ним, когда придет время, всегда должны присутствовать.